В основе статьи - "50 приемов письма," написанные Роем Питером Кларком.
Используйте сильные глаголы
Используйте простые формы настоящего или прошедшего времени. Сильные
глаголы создают действие, экономят слова и раскрывают действующих лиц.
Президент Джон Ф. Кеннеди утверждал, что его любимая книга была «Из
России с любовью» — приключения Джеймса Бонда 1957 года, написанные
Ианом Флемингом. Это позволило нам узнать о Кеннеди больше, чем мы знали
о нем раньше. Это также способствовало созданию культа агента 007,
который существует по сей день.
Сила прозы Флеминга в использовании сильных глаголов. Предложение за
предложением, страницу за страницей, любимый английский секретный
агент или его очаровательные спутницы, или злодеи-соперники
демонстрируют силу глаголов.
«Бонд поднялся по лестнице, открыл дверь и закрыл ее за собой. Лунный
свет струился сквозь шторы. Он прошел через комнату и включил
приглушенный розоватый свет на туалетном столике. Он стянул с себя
одежду, пошел в ванную и несколько минут стоял под душем…Он почистил
зубы и смачно прополоскал горло, чтобы избавиться от привкуса дня;
выключил свет в ванной и вернулся в спальню.
Бонд отдернул занавеску и распахнул высокое окно; он стоял,
придерживая занавеску, и смотрел сквозь огромную массу воды,
преломленную в лунном свете. Ночной бриз чудно обдувал обнаженное тело.
Он посмотрел на часы. Два часа ночи.
Бонд с удовольствием зевнул. Он вернул занавеску обратно. Он нагнулся
выключить свет на туалетном столике. Внезапно Бонд напрягся, и сердце
на секунду замерло.
Кто-то нервно засмеялся из темной части комнаты. Женский голос
сказал: «Бедняжка, мистер Бонд. Вы, должно быть, очень устали. Ложитесь
в постель».
В этом абзаце Флеминг следует совету своего соотечественника Джорджа
Оруэлла, кто написал о глаголах: «Никогда не употребляйте пассивный
залог, если можно использовать активный».
Никогда не говорите никогда, мистер Оруэлл, иначе один из самых
надежных приемов писателя превратится в жесткую догму. Но мы благодарны
Вам за объяснение взаимоотношений между злоупотреблением в языке и
злоупотреблением в политике, за объяснение того, как коррумпированные
деятели используют пассивный залог, чтобы завуалировать правду и
похоронить ответственность за собственные поступки. Они говорят: «Нужно
допустить после того, как доклад оказался изучен, что ошибки были
допущены», а не «Я прочитал доклад и я признаю, что сделал ошибку».
Новостники ищут простые активные глаголы. Рассмотрим лид Карлотты Гал
[Carlotta Gal] из «Нью Йорк Таймс» [New York Times] об отчаянии на
грани самоубийства афганской женщины:
«Затравленная, закутанная в бледно-голубую паранджу Мадина, двадцати
лет, сидит на больничной койке, повязка прикрывает ужасные недавние
ожоги на шее и груди. Ее руки дрожат. Она нервно поднимается и
признается, что тремя месяцами ранее она облила себя керосином
и подожгла».
Флеминг использовал прошедшее время для своего повествования, Гал
предпочитает глаголы настоящего времени. Такой прием вовлекает читателя в
происходящее, как будто мы сидим рядом с этой удрученной женщиной.
И Флеминг и Гал избегают определений, которые обычно сопровождают
глаголы в примитивных текстах, как ракушки, облепившие корпус судна:
— Вроде бы
— Скорее
— Похоже
— Должно быть
— Кажется
— Возможно
— Обычно
Соскребите этих «ракообразных» на стадии проверки текста, пусть
корабль Вашей прозы идет к смыслу беспрепятственно и с
хорошей скоростью.
Осторожно с наречиями Будьте внимательны в употреблении наречий. Они могут «обескровить» глагол или дублировать его значение.
Авторы классических приключений «Тома Свифта» [Tom Swift] [1. Серия
популярных рассказов о приключениях юного изобретателя. Одна из первых
серий была создана коллективом авторов под псевдонимом Виктор Эпплтон
(Viktor Appleton)]любили восклицательный знак и наречия. Рассмотрим
небольшой отрывок из «Том Свифт и его великий прожектор» [Tom Swift and
His Great Searchlight (1912)]:
«Смотри! — внезапно вскрикнул Нед, — Вон человек!…Я собираюсь заговорить с ним!» — горячо заявил Нед.
Восклицательного знака после «смотри» могло бы быть достаточно, чтобы
подогреть любопытство юного читателя, но автор добавляет «внезапно» и
«горячо» для пущей верности. Несколько слов и автор вновь использует
наречие: не для того, чтобы изменить наше восприятие глагола, а в
качестве усилителя. Глупость этого стиля привела к тому, что родилась
фигура речи, названная «по-томсвифтовски», когда употребление наречий
превращает прозу в анекдот:
«Я художник», — сказал он с легкостью.
«Я хочу пиццу», — сказал он сурово.
«Я Венера Милосская», — сказала она обезоруживающе.
В лучшем случае наречия выделяют глагол или прилагательное. В худшем, они повторяют смысл, который уже есть в самой части речи:
— Взрыв полностью уничтожил церковь.
— Заводила бешено вертелся перед орущими болельщиками.
— В аварии мальчику целиком оторвало руку.
— Шпион тайно подсматривал сквозь кусты.
Посмотрим, что произойдет, если убрать наречия:
— Взрыв уничтожил церковь.
— Заводила вертелся перед орущими болельщиками.
— В аварии мальчику оторвало руку.
— Шпион подсматривал сквозь кусты.
В каждом случае, удаление сокращает предложение, заостряет смысл и дает свободу глаголу.
Даже через полвека после смерти, Мейер Бергер [Meyer Berger]остается
одним из великих стилистов в истории газеты «Нью-Йорк Таймс» [The New
York Times]. В одной из последних авторских колонок он описывает
внимание, оказанное слепому виолончелисту в Католическом госпитале:
«Персонал поговорил с сестрой Мэри Финтан, ответственной за больницу.
С ее согласия они принесли старую виолончель в палату 203. Годы никто
не играл на ней; Лоуренс Строец ощупывает инструмент. Его длинные белые
пальцы ласкают струны. Он настраивает виолончель с некоторым усилием и
натягивает старый смычок. Поднимает его к подбородку и преображается».
Свежесть глаголов и отсутствие наречий характеризует прозу Бергера. Когда старик играет «Ave Maria»:
«Монашки в черных и белых одеждах шевелят губами в беззвучной
молитве. Притихли. За долгие годы, проведенные в дешевых кварталах,
Строец не растерял таланта. Слепота помешала пальцам играть, но он
преодолел это. Музыка затихла, и слушатели хлопали. Старый виолончелист
поклонился, впалые щеки сморщились в улыбку».
Насколько лучше одиночный глагол «хлопали», чем слушатели «вежливо аплодировали».
Избыток наречий отражает незрелость писателя, но даже мэтры
оступаются. Джон Апдайк написал эссе в один абзац о красоте банки пива
до изобретения «быстрой открывалки». Он мечтал, как пузырьки «вспенятся
страстно в торжестве освобождения». Перечитывая эту фразу через годы,
меня все больше смущает это «страстно». Оно сжимает пространство между
отличным глаголом (вспениться) и отличным существительным (торжество),
которые описывают пиво и дают нам всю информацию о его страстности.
Наречия уместны в убеждающих текстах. Но пользуйтесь ими скупо.
|